И на лучшего учителя найдется свой «ребенок катастрофа»

Начало ноября. Моя адаптация в школу идет медленно, но более-менее успешно. Уже идентифицирую себя с должностью, со мной здороваются учителя, узнают в коридорах дети. Последние бегают ко мне в кабинет прогуливать надоевшие уроки и жаловаться на учителей. Вот она и есть — доверие!

На работу люблю ходить — обязательно иду пешком. Утреннее солнышко стреляет лучиками сквозь ресницы. Прохладно и солнечно. Думаю о том, кто сегодня придет на консультацию, что делать. Не успеваю войти во двор школы — издали вижу и слышу Ольгу Викторовна.

— Психолог! — Кричит, — я сейчас к вам зайду, приведу друга Вы же школьный психолог — может, сделаете что-то с этим ужасом!

Что и с кем должен сделать — не поняла. Откуда ужас, тоже не поняла. Ольга Викторовна только взяла первый класс. Дети как дети. Я пыталась с ними работать, проводить уроки развития с целым классом — ничего не вышло. Разбегаются во все стороны, как муравьи, пищат, задают кучу вопросов, висят на рукавах, — голова кружится. Начала собирать небольшие группки (по 5-10 детей) — нормально, уж порядок можно навести. Ольга Викторовна всегда поражала меня своим организаторским умением. Дети слушаются ее с первого слова, с первого взгляда, и количество учеников не имеет значения.

Наблюдая за ней, я чувствовала себя в сказках Киплинга. Целый класс суетливых птенцов замирал перед гипнотическим взглядом грациозной Нагайны. Слово — и в воздухе висит тишина, движение — и детские взгляды обращаются в нужном направлении, еще движение — шуршат листы азбуки — класс учится. Интересно, что случилось, что напугало всесильную властительницу класса?

 

Непослушный ребенок

 

А произошел обычный бунт. В классе появился такой себе Рики-Тики-Тави! Маленький герой-одиночка, решил восстать против многочисленных правил и запретов классной жизни.

Иван Голенко попал в класс Ольги Викторовна случайно. Спросите, как это? Объясню. Сначала небольшая преамбула. Ольга Викторовна в школе и за ее пределами пользуется большим уважением и авторитетом. Чтобы устроить своего ребенка к ней в класс, родители договариваются заранее и даже соглашаются отдать ребенка к обучению в год раньше или позже, лишь бы к этой учительнице. Чем она их так привлекает, для меня и до сих пор секрет. Может, и действительно что-то гипнотическое. Так вот, Ванина мама принесла документы в последние дни приема, когда классы были уже сформированы и, по иронии судьбы, малый дебошир попал в класс учительницы, об авторитете и «наилучшести» которой он ничегошеньки не знал.

Ольга Викторовна появилась в моем кабинете, едва я успела спрятать в шкаф куртку и зачесать волосы.

— Вот, это он, это просто ужас, это не ребенок, это катастрофа! — Кричала авторитетная учительница, вводя за красное ухо испуганную «катастрофу».

Прежде всего я попыталась оторвать мальчика он цепко захвата ее пальцев. После нескольких попыток — удалось. Ванька смотрел на нас как на помешанных и, думаю, парень был прав. Осознав весь абсурд ситуации, Ольга Викторовна позволила ему пойти в класс, где он должен «сесть за парту, ни с кем не разговаривать и ждать, пока она не придет». Заранее сомневаясь в том, что этот «просто ужас» выполнит инструкции, я молча провела мальчика в класс — просто не знала, что сказать. Ваня заговорил первым.

— Ты же психолог? Ты приходила к нам, играла.

— Да, — говорю.

— Забери меня с уроков, Давай играть, я тебе загадки буду загадывать.

Так мы и договорились. Я подумала, что и Ольга Викторовна будет благодарна, если я заберу мальчика на некоторое время.

Вернувшись в кабинет, я услышала историю отношений между «лучшим учителем» и «катастрофой». Никакие попытки повлиять на Ваню не имели успеха. Он делал что и когда заблагорассудится. Мог вытащить бутерброд посреди урока, начать напевать себе под нос, встать и выйти в туалет или сказать: «Вы это уже рассказывали и мне НЕ интересно». Больших усилий стоило Ольге Викторовне научить его обращаться к ней на «Вы» и по имени и отчеству. Еще одна проблема — Ванина мама, тоже никак не могла понять ни требований учительницы, ни ее праведного гнева. Она отстаивала мнение о том, что ребенка нельзя ни к чему принуждать, а тем более терпеть голод или контролировать другие потребности.

Конфликт, грозивший крахом учительского авторитета, достиг точки кипения сегодня утром. Дело в том, что вчера после уроков Ольга Викторовна написала на доске слова, которые, по ее мнению, должны пристыдить и Ваню, и его маму: «Уважаемые родители, обратите внимание на поведение Ивана Голенко. Ученик первого класса не может так себя вести. Это — позор». Учительница рассчитывала, что родители, забирая детей из школы и ознакомившись с надписью, обеспечат «народное осуждение». Но ситуация вышла из-под контроля. Зайдя утром в класс, Ольга Викторовна увидела доске другой надпись. Неловко детским почерком без единой ошибки там были тщательно прописаны (правильнее сказать, исправлены в необходимых местах) такие слова: «Уважаемые дети, обратите внимание на поведение Ольги Викторовна. Учительница не может так себя вести. Это — позор».

Р. S. Я забрала Ваню с уроков тот день и мы долго общались, играли и даже прошли несколько тестов. Впоследствии я разговаривала с его мамой. Выяснилось, что Ваня — мальчик развит интеллектуально, его показатели высшие за средние, единственная проблема — нарушение произвольной регуляции. Проблемы самоконтроля связанные с состоянием здоровья — вегето-сосудистой дистонии, частые простуды, расстройства пищеварения.

Продолжение далее