Самообразование психолога

самообразование психолога
Самообразование психолога

Ничто так не вредит практической психологии как практические психологи

Самообразование психолога — для школьных и дошкольных психологов это закон, и действует он по четвергам. В связи с тем, что раз в неделю, именно в этот день мы освобождались от своих непосредственных обязанностей и могли заниматься самосовершенствованием и повышением квалификации. В министерских требованиях к планированию деятельности психолога прописано черным по белому: восемь часов в неделю именно для этого и предназначены.

Для каждого человека понятие самообразование имеет свой смысл, а потому и совершенствуется каждый по-своему. Большинство из нас это время тратит на беготню по базарами-магазинами, а другие на хозяйственные хлопоты. Чтобы хоть как-то остановить такое своеволие личностного роста, городским центром практической психологии были введены так называемые методические дни — четверги, когда всех нас собирают в кучу и пытаются устроить какие-то семинары, тренинги, круглые столы или другие формы обмена опытом и повышения квалификации. Идея сама по себе неплохая и имеет право на жизнь. Вот только проблема с ее реализацией. Тезис «Хотели лучше, а получилось как всегда» сработала автоматически.

Лично для меня из двадцатки этих методических собраний полезными стали максимум пять, и то, если пользой считать общение с коллегами о жизни и усвоения сказанного по принципу: «Это то, чего нельзя делать». Формализм процедуры поражал на каждом шагу. Например, какую выгоду образовательным психологам от семинара на тему «Телефонное консультирование», если в подавляющем большинстве школ и садиков существует один-единственный номер, причем — в кабинете директора. Или, какую пользу предусматривает абстрактная лекция о «Синергетических аспектах право-левополушарной регуляции деятельности школьников в контексте гуманизации образования»?

Наиболее нудные самообразование психолога — мероприятия по обмену опытом. Когда этот опыт можно было обменять на реальные знания и умения, было бы намного лучше. А так опытные психологи, то есть неудачно переквалифицированные за несколько месяцев учителя русского языка, учили нас интерпретировать результаты тестов, выступать на родительских собраниях, проводить «уроки развития» и прочее. Не буду наговаривать на всех и вся, конечно, были и положительные примеры, хотя в большинстве случаев все выглядело следующим образом.

Корненова Лилия Иосифовна, школьный психолог, по совместительству педагог-организатор, в прошлом — российский вещатель, учит молодых и зеленых специалистов как выступать перед родителями.

— Необходимо, чтобы учитель заранее сообщил родителям о том, что на собрание придет психолог и будет говорить о результатах тестирования. Если они будут знать, — обязательно придут. На собрание опаздывать нельзя. А вот выступать лучше в конце, потому что будет много вопросов. Сначала надо рассказать, что и для чего вы изучали. Например: определяли интеллектуальные способности с целью выяснить, каких детей отбирать в специализированные классы с математическим уклоном, а каких нет. Результаты нужно сообщать с указанием фамилий, чтобы родители понимали, кто будет учиться с их детьми. Также важно сказать и о проблемах низкого интеллекта. С этим ничего не поделаешь, а потому лучше не перегружать детей, — предвещал психолог.

— Сообщать с фамилиями?

— Зачем отсиживать все сборы?

— Разве интеллектуальные показатели не динамические?

— Можно без разрешения родителей проводить диагностику?

Эти вопросы звучат шепотом, за спинами, и изредка — вслух.

Мы, подавлены авторитетом юные психологи, вчерашние выпускники, после таких проповедей забываем все, чему нас учили пять лет в вузах. Нам снова и снова толкуют удобную истину о том, что «теория теорией, а практика — это совсем другое!»

Почему? Разве можно отбросить горький опыт педологии — детской психологии 30-х годов, когда детей просто затестовали; когда по результатам этих самых тестов на интеллект куча учеников были безосновательно признаны «умственно недостаточными» и попали в специализированные школы? Зачем отвергать нормы профессиональной этики, принятые во всем мире? В частности, требование о том, что для любого тестирования детей необходимо принимать разрешение у родителей, что все результаты должны быть конфиденциальными и более того — психолог, сообщая данные, должен учитывать последствия своих действий.

Р. S. Вот такая она — практическая психология, творимая стараниями практических психологов. Хорошо, что в школах появились психологи, но почему это произошло до того, как вузы начали выпускать специалистов с более или менее удовлетворительной квалификацией? Со студенческих лет неопытная молодежь попадает в крепкие руки закаленных практиков и доверчиво усваивает «новые стандарты» профессии.

Уже почти шесть лет я не работаю в школе и время от времени утешаю себя надеждой, что ситуация изменилась к лучшему. Все надежды погибают, когда студенты возвращаются из практики — кто удивлен, кто смущен, а кто уже и новообращенный, уверен в своей «практичности» школьный психолог.